Татарские народные сказки - Страница 25

Как только занялась утренняя заря, побежала убыр от озера в тёмный лес.

Тут озеро взволновалось, отхлынуло в сторону, на своё прежнее место, и Гульчечек вышла на сушу.

Поблагодарила она озеро за приют и поспешила дальше.

Шла она, шла — вот и утро прошло, и день миновал, и снова вечер настал. Вышла Гульчечек к опушке леса. Отсюда и родная деревня видна. Думала Гульчечек, что беда уже прошла, да не тут-то было!

Злая убыр обернулась опять волком, бежит по пятам, совсем догоняет, вот-вот схватит… А сама воет:

Хвост мои, как сноп ржаной,
Машу я хвостом и рычу:
Белешн мои отдай —
Не то на куски разорву,
Не то на куски разорву!

Испугалась Гульчечек. Куда деться? Куда спрятаться?.. Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела, сюда посмотрела — увидела на краю поля высокую берёзу. Забралась поскорее на самую верхушку, села на ветку и сидит.

А убыр подбежала и стала когтями подрывать корни у берёзы. Сама от злости воет и рычит.

«Неужели погубит меня злая старуха-убыр? — думает Гульчечек. — Неужели не увижу я больше мать, отца?..»

Тут подлетел скворец и сел на вершину берёзы. Стала Гульчечек просить его:

Черноглазый скворушка,
Чернокрылый скворушка!
Возьми волосок из моей косы,
Моим родным его отнеси,
Отнеси поскорее, скворушка!

Вырвала Гульчечек два волоска из косы и подала их скворцу. Схватил скворец волоски и полетел к дому Гульчечек, к её матери, отцу. Прилетел и повесил волоски на ворота.

Вышел тут к воротам старший брат Гульчечек, увидел волоски и говорит:

— Это мой конь тёрся гривой о ворота и свои волоски оставил.

Снял он волоски и натянул их вместо струн на свою скрипку.

— Дай-ка я попляшу да на скрипке поиграю! — говорит его жена.

Взяла она скрипку и только притопнула ножкой, только коснулась струн, как запели струны голосом Гульчечек:

Плясовую не играй:
Поясница болит.
Ножками не топай:
Головушка болит!

Удивилась жена брата:

— Ой, вы только послушайте: скрипка человечьим голосом поёт! Не велит плясовую играть, не велит ножками топать!

Взял брат скрипку в руки. Не успел струны тронуть, как скрипка сама запела голосом Гульчечек:

Не тронь, не тронь, братец:
Голова болит.
Не щипли ты струны:
Волосы болят!..
На опушке леса белая берёза,
На её вершине Гульчечек.
У корней берёзы воет злая убыр,
Корни подрывает,
Гульчечек погубит.
Не играй ты, братец, скрипку отложи,
На опушку леса ко мне поспеши!

Не стал брат раздумывать, взял тяжёлую дубину, вскочил на коня и помчался на опушку леса.

А убыр уже подрыла корни у берёзы. Шатается, качается берёза — вот-вот упадёт!

Подскакал брат к старухе-убыр, ударил её своей тяжёлой дубинкой. Упала злая убыр и крикнуть не успела. Брат снял Гульчечек с берёзы, посадил на коня и привёз домой, к отцу, к матери.

Обрадовалась мать, обрадовался отец. Стали они жить все вместе дружно и счастливо…

Я у них был — вчера пошёл, сегодня вернулся. Чаю с мёдом напился, пирогов наелся.

Мудрый старик

щё в давние времена жил один падишах. Был он жестокий, особенно не любил стариков и приказывал убивать всех, кому исполнится семьдесят лет.

«Всё равно от них нет никакой пользы», — говорил при этом безжалостный падишах.

В столице падишаха жил в это время один юноша. У него был семидесятилетний отец. Юноша очень любил отца и спасал его от казни. Он следил, чтобы старик никому на глаза не попадался. Каждый вечер юноша приходил к отцу и рассказывал обо всём, что видел и слышал за день.

Вот однажды пришёл юноша к отцу, и отец спросил его:

— Что нового на свете, сынок?

— Сегодня днём, — начал свой рассказ юноша, — падишах со своими визирями пришёл на берег реки. Увидел он на дне реки сверкающий драгоценный камень и приказал достать его. Пловцы нырнули в воду, по не нашли там никакого камня, а когда вынырнули — увидели, что драгоценный камень по-прежнему сверкает на дне реки. Ни падишах, ни его визири нс могут узнать, где же находится камень.

— Скажи, сынок, нет ли на берегу дерева? — спросил старик.

— Есть. Ветви его свисают над водой в том месте, где падишах увидел драгоценный камень, сказал юноша.

— А нет ли на том дереве гнезда? — снова спросил старик.

— Есть.

— Ну, так слушай, что я тебе скажу. Драгоценный камень лежит не на дне реки, а в птичьем гнезде. В воде же блестит только его отражение, — уверенно сказал старик.

Наутро собрались падишах с визирями на берегу реки, смотрят — камень по-прежнему сверкает на дне. Нырнули — нет ничего! Стоят визири, ничего понять не могут. Тут подошёл к падишаху юноша, поклонился и говорит:

— Позволь, великий падишах, слово молвить: не ищите камень в воде. Видите дерево? На том дереве есть гнездо, а в гнезде лежит камень. Там его и ищите.

Падишах только бровью повёл — кинулись к дереву визири и через минуту принесли ему драгоценный камень величиной с гусиное яйцо. Удивился падишах.

— Считаетесь вы людьми учёными, а оказались глупее этого юноши! — упрекнул он своих визирей.

А у юноши он спросил:

— Кто тебе рассказал об этом?